О необходимости амбициозной власти «Советская Россия» за 29.12.2012
Наши буржуазные охранители любят говорить, что склонность к революции – это нереализованные комплексы некоторых отдельно взятых граждан. Но революция – это в первую очередь огромные амбиции. И далеко не всегда личные. Скажем, у меня никаких особенных амбиций нет, а те, что были, давно удовлетворены. Но я, как и большинство граждан России, хочу жить в амбициозной стране. Только не надо путать амбиции с понтами. У нынешней России амбиций нет вовсе, а вот понтов много. Государственные амбиции от понтов отличить просто: за понтами ничего нет. Мы можем бряцать военной мощью, которую разворовываем, гордиться научным потенциалом, который разбазариваем, говорить о единении народа – совершенно эфемерном, и славить национального лидера, в силе которого тайно сомневаются даже искренне любящие его. Все это и есть понты, а не амбиции. Порой кажется, что у любого человека с чувством собственного достоинства смотреть на происходящее давно нет никакого желания. Но это ошибочная уверенность. Тут публицист Григорий Ревзин осчастливил «остроумной» статьей «Большие маленькие дела». Подзаголовок статьи – «О кризисе революционной логики». Подход, конечно же, не поражает новизной. О кризисе революционной логики начали говорить еще в начале 90-х. Тогда новая буржуазия только-только совершила самую настоящую революцию в своих целях и по ее завершении немедленно объявила: баста! Больше революций не надо. Теперь будем развиваться эволюционно. С тех пор новые буржуазные охранители, едва почувствовав запах паленого, принимаются самозабвенно рассказывать про эволюцию и малые дела. Никто из них не хочет объяснить, хотя бы кратко, почему, к примеру, в 1991 году все они поголовно были против эволюции, а сейчас вдруг стали за. Мы-то знаем почему, но пусть они сами про это хоть раз скажут. Впрочем, можем попытаться ответить за них. Со времен буржуазной революции в России в начале 90-х у многих представителей новых российских элит в связи с неожиданным и даже парадоксальным повышением материального состояния (все заработано адским трудом: работали не покладая рук с 6 до 24 лет – знаем-знаем, даже не повторяйте) очень развился инстинкт самосохранения. Ввиду того что инстинкт – это не рог и не хвост, его при внешнем рассмотрении и не увидишь. Сами носители этого инстинкта могут о нем и не догадываться. Проблема в том, что их инстинкт личного самосохранения многократно сильнее инстинкта самосохранения нации. И вот, два этих инстинкта – у отдельных личностей и у нации в целом – вступают в некоторое противоречие. Что бы ни происходило в стране, наша новая и вполне самозваная аристократия теперь всегда будет твердить, что ломать ничего нельзя, двигаться можно только э-во-лю-ци-он-но! То есть очень медленно и аккуратно. Так, чтобы, когда все начнет обваливаться (а что все начнет обваливаться, втайне понимает и сама аристократия), можно было аккуратно собрать вещи и выехать на новое место проживания – уже, впрочем, неплохо обжитое в период так называемого эволюционного развития. По любым статистическим показателям нынешняя Россия кошмарным образом проигрывает Советскому Союзу образца 1985 года. Да, продуктовые полки забиты более-менее съестными товарами, и личного автотранспорта у населения стало больше. А еще телеканалов прибавилось. Однако умирает людей больше, а рождается меньше. Преступлений больше, а раскрываемость меньше. Больных самыми необычайными заразами больше, а лечат их – в целом по стране – все хуже. У нас первое место в мире по подростковым самоубийствам! Это на фоне стабильности-то. Коррупция выросла вообще несопоставимо со временами исторического материализма. Аварийность в связи с общей деградацией технической базы по стране тоже в разы выше. Урожаи в сельском хозяйстве, что бы нам тут периодически ни врали, упали. Про остальное народное хозяйство вообще говорить не хочется. Кто-то может сказать, что армия стала сильнее? Космические программы новые появились? Или хотя бы старые остались? А теракты? А наркомания? Про беспризорных и бомжей вообще говорить неприлично – это дурной тон, в ответ на это у нас уже лет десять брезгливо пожимают плечами: дескать, тоже мне довод, пошлость какая. И вот, несмотря на все это, в 1989 году нас убеждали, что так больше жить нельзя, а сейчас те же самые люди уверяют, что только так и можно. Знаете почему? Потому что по их мнению Советский Союз был объективным злом. А все зло, которое имеет место сегодня, – это, не поверите, объективные процессы. Разница! Поэтому объективное зло надо уничтожать (и потом еще 25 лет рассказывать, как хорошо, что оно уничтожено), объективные процессы в целом принимать, а частности ретушировать. Тех же, кто их не принимает, желательно изолировать. «...Совершивших революцию в 1917 году было немного, – пишет Ревзин в своей статье. – Рассматривая историю этого несчастного года, трудно ведь не прийти к выводу, что тогда недоглядели. Нет, ну конечно, можно сказать, что не Ленин с Троцким, так Зиновьев с Каменевым, не Дзержинский главным палачом, так Свердлов бы поработал, вообще, нашлись бы люди. Но, в принципе, если так поискать, то их всех вместе набирается едва 100 человек, которые могли возглавить всю эту заваруху. Ведь ее же нельзя просто так возглавить, надо как-то засветиться. Невозможно стать вождем совсем уж из подполья. Так что все известны поименно. Ну что, 100-милионное государство не в состоянии решить проблему 100 человек? Причем у меня такое ощущение, что это знают не только все вообще, но и те, кто у власти, в особенности. И думают, что в этот раз уж точно доглядим. У государства большое дело – сбережение народа от революции, но при этом оно сводится к чему-то довольно-таки локальному, опять же не больше 100 человек, и все они уже есть и известны поименно». Послушайте, это только мне кажется или и вам тоже? Автор статьи прямо предлагает выловить и закрыть сто человек? То есть выходит в свет с публичной инициативой провести избирательные репрессии? И это все публикует «Огонёк»? Помните, какой был «Огонёк» в 1989 году? Можете себе представить, как бы отреагировал этот «Огонёк» тогда, если бы какой-нибудь Егор Лигачёв призвал выловить и посадить сто самых рьяных демократов? Как все меняется, боже мой. Надо, конечно, напомнить Григорию Ревзину, что репрессии имели место и в прежние времена. И Радищева ссылали, и Достоевского, и Чернышевского. Хотя, быть может, стоило их всех перестрелять без суда и следствия, а не стучать в барабаны попусту. И большевики, и прочие эсеры из тюрем и ссылок не вылезали, и как бы по-скотски сейчас на эту тему ни иронизировали («сидели как на курортах!»), умирали смутьяны в этих ссылках в очень даже приличных количествах. Собственно, революционные преобразования памятного 1917 года начались, когда подавляющая часть большевиков либо находилась за границей, либо сидела за решеткой. То есть нельзя сказать, что недоглядывали. Голов, повторимся, не рубили на площадях (это, кажется, Григория Ревзина огорчает), а так – старались, работали. И сейчас работают. И хотели бы добиться окончательного результата, но не все так просто. У Ревзина, судя по всему, идеалистические представления об этих процессах, поэтому я могу объяснить суть проблемы на одном простом примере. В 2001 году на границе Казахстана был задержан Эдуард Лимонов и ряд его ближайших соратников. Сажать их собирались надолго, это всем было понятно. Я в те дни находился в эпицентре событий и могу с Ревзиным поделиться своими ощущениями. Удивительным образом после ареста Лимонова в партию начался приток новых людей – сотен и даже тысяч. Партийные организации стремительно возникли почти в 70 городах, хотя органы были уверены (почти как Ревзин сейчас), что без Лимонова и его приближенных партия немедленно развалится. Если бы тогда власти решили провести массовую зачистку, пришлось бы завести как минимум несколько сотен уголовных дел по всей стране. Причем дел надуманных, ложных и лживых. Власть это осознала чуть позже, когда Лимонова посадили (правда, на меньший срок, чем ожидалось), а партия, пока он сидел, продолжала расти день ото дня. Можно было посадить еще десять, или двадцать, или сорок человек, – собственно, так и делали, – а результат получился бы противоположный. Тогда в кремлевских покоях кто-то додумался объявить всю партию целиком экстремистской, чтобы не утруждать себя поиском вины нескольких тысяч активистов или фальсификацией полутора тонн уголовных дел. Объявили, но желаемого все равно не достигли. Сейчас Ревзину кажется, что если упрятать куда-нибудь Навального вместе с его, будь он неладен, координационным советом, все исправится. И тут я, пожалуй, с подлой ухмылкой Ревзина поддержу. – Да! – скажу я. – Да! Давайте посадим под домашний арест весь КС поголовно! Потому что именно в этом случае, и только благодаря ему, на авансцену выйдут люди, реально готовые к оппозиционной, простите за патетику, борьбе. Григорий Ревзин, быть может, думает, что власть глупая, а он умный. Мы не готовы сказать, что все ровно наоборот. Но власть, точно, не глупая. Власть прекрасно отдает себе отчет в реальном оппозиционном потенциале, скажем, Собчак или Пархоменко. Власть их не то что не изолирует – она их будет хранить и беречь. Поддерживать, конечно, под уздцы иногда, но в меру, в меру. Потому что они тоже за эволюцию! Это ж самое важное, самое ключевое, самое волшебное слово! Это пароль. Жаль, многие понимают процесс эволюции превратно. Они искренне думают, что эволюция – это плавное и величественное течение природы, а революция – это результат рукоблудия каких-то вздорных негодяев. На самом деле революция имеет не меньшее отношение к природе, чем эволюция. Мне здесь не хотелось бы пересказывать советские учебники моему совершенно случайному оппоненту Григорию Ревзину (его статья попалась под руку, но ее тезисы много кто повторяет, большого ума для этого не надо). Но одну вещь из этих учебников мы все-таки напомним. Про «верхи не могут, низы не хотят». Дело вовсе не в ста весьма относительно буйных, а в том, что миллионы людей в России не испытывают уважения и доверия ни к одному государственному институту – ни к судам, ни к прокуратурам, ни к полиции, ни к правительству, ни к парламенту… Сложно представить вменяемого человека, который после недавнего ответа господина президента прекрасной женщине из Владивостока по поводу Сердюкова («Спасибо, Маша, садись!» – «Спасибо, Вова») продолжает доверять нашему гаранту. Таких доверчивых вовсе не так много, как нам рассказывают. Да, есть люди, которые хотят, чтоб их оставили в покое, потому что у них все хорошо. Есть люди, которые всегда всего боятся. Есть люди, которым вообще нет дела до России – есть она или нет ее. Но с чего они взяли, что именно их жизнь и деятельность находятся в полном согласии с процессом эволюции? Кто об этом нашептал конкретно Ревзину? Голос ему был? В статье своей Ревзин совершает традиционный подлог. Он уверяет, что, в отличие от прекраснодушных людей, которые занимаются малыми полезными делами, есть люди объективно дурные, которые хотят заниматься только большими вредными делами вроде революций. Нет чтобы дерево посадить или старушку перевести через дорогу! «Дедуктивная логика – сначала общий принцип, потом частные вопросы – начисто разбила индуктивную – от частных случаев к обобщениям», – сердится Ревзин. Хоть убейте, но я все равно не пойму, какими малыми делами Григорий Ревзин предлагает исправить ситуацию в сферах, обычному человеку не подвластных? С образованием ясно: мы должны сами выучить своих детей, нам никто ничего не обязан. А вот с армией как? Научить сыновей стрелять из лука? Дать им уроки верховой езды? А с оборонным заказом как быть? Скинемся по червонцу? Про космос молчим, там нам все равно делать нечего. Но есть другие, не менее масштабные, проблемы вроде экологии. Летишь над Сибирью и видишь огромные проплешины. Темпы, какими в нынешней России истребляют лес, не снились даже большевикам в эпоху индустриализации. И как вы представляете себе малые дела в области лесопользования? Вы посадили деревце, а они – раз! – и спилили сто гектаров в другом месте. Вы еще посадили, а они – раз! – и отдали «в аренду» китайцам небольшой (с маленькую европейскую страну) кусочек тайги. И так по всем направлениям. Мало того! Год назад на Болотную площадь вышли сто тысяч человек, большинство из которых, как мне видится, последние двадцать лет занимались именно что малыми делами в искренней убежденности, что если они нормально взрастят свой сад, то и вся страна расцветет. Но нужно быть или совсем слепым, или не очень хорошим человеком, чтобы не заметить очевидного: тысячи и даже миллионы малых дел не способны хоть как-то уравновесить большие дела, творимые властью. Тут надо еще раз повторить, а то никак не доходит: мы не против малых дел, мы за них и сами в меру сил их совершаем. Но есть проблемы, которые требуют иных подходов. Масштабных! Государственных! И этих проблем до черта! Куда взгляд ни кинь – сразу образовывается подобная проблема. Та эволюция, которую нам предлагает власть, не что иное, как деградация по всем направлениям. Власть неспособна решить проблему коррупции и воровства, потому что она сама не без греха и не имеет ни сил, ни желания бороться с собой и себя же побеждать. Вывозили из страны 10 миллиардов долларов ежемесячно, вывозят и будут вывозить. Армейская реформа, задача которой сделать армию компактной (то есть закрыть почти все оставшиеся военные училища и уволить еще тысяч сто офицеров) и модернизированной (ага!), точно сделает армию не только компактной (слово-то какое ублюдское), но и окончательно отсталой (а с кем нам воевать?). Реформа образования, задача которой вывести образование на общемировой уровень, на самом деле преследует цель провести деконструкцию советской системы – безусловно действенной, но очень дорогой для нынешней, крайне экономной, власти. То же самое происходит и с реформами других систем и отраслей. Власть экономит на нас и будет продолжать экономить, пока, как говорится, смерть не разлучит нас. Я это вижу на примере той деревни, где живу (и десятка деревень в округе), и понимаю, что это касается не только провинции. Содержание большей части населения в России нерентабельно. Американцы проводили масштабное исследование и пришли к выводу, который мы старательно игнорируем: Россия с ее кошмарными темпами вымирания не сможет контролировать свою территорию уже через тридцать лет. Думаете, стоит подождать, чтоб убедиться в этом самим? А я вот думаю, что не стоит. …На посошок – традиционный финальный вопрос: а с чего вы взяли, что после смены власти будет лучше? Спорить тут бессмысленно, потому что спор касается того, чего на свете еще нет. То есть целиком лежит в области веры. Тем более если ваш оппонент, как, к примеру, все тот же Григорий Ревзин, на полном серьезе рассказывает, как Ленин терпеть не мог «малые дела» и именно поэтому совершил большую революцию. «Что было потом со здравоохранением, образованием и даже общественным питанием, мы хорошо знаем по истории – они прекратили свое существование», – констатирует Ревзин. Ясно вам? Ни много, ни мало «прекратили свое существование». Не было у нас ни здравоохранения, ни образования. Сам Ревзин, видимо, учился по записям деда на бересте, питался кореньями и ими же лечился. И с этим человеком мы спорили. Ерундой какой-то приходится порой заниматься, честное слово. Захар ПРИЛЕПИН
Уважаемые читатели, приглашайте новых посетителей в раздел новостей этого сайта.
